ДОМ моих ДУМ

Как странно видеть себя молодой. Смотрю и не верится, неужели я  такой была? Вот там, на этой ленте - я?  Кажется, если бы знала тогда, какой была, что-то могло сложиться иначе... Как хорошо, что ничегошеньки я тогда не знала! Да и не я это вовсе, а какая-то неведомая едва узнаваемая  инкарнация. Этот фильм был снят режиссером Ларисой Шапран  и шел по Московскому каналу в 1989 году. Качество на данный момент конечно плохонькое но что-то и кого-то  рассмотреть можно. Меня там показывают несколько раз, все песни  пою и играю я. Лариса хотела, чтобы я играла душу Нины Владимировны Наумовой, мастера икебаны, которую пригласили оформить на выставке картины Рериха. По поводу икебаны ничего не скажу, зато помню, как охранители центра Рериха требовали у киношников, чтобы "никаких поэтов без согласования не было". Ну, миниатюры, которые звучат в передаче, я написала действительно к фильму, к конкретным картинам, а песни были старыми, вам известными. Тем не менее после выхода фильма в свет все те, кто не хотел   "пускать  поэта на  съемочную площадку", подтвердили, что "даже тональность песен выбрана правильно". Так что напрасно волновались хранители, державы мы не посрамили... Я спела все эти песни в одной тональности. Это так, к слову... А фильм мне пришлось как попало изрезать, потому что он на YouTube не помещался.

( Collapse )

Остальные мои  записанные песни можно услышать тут: http://www.chitalnya.ru/users/sonia/

 Не успеваем, не успеваем. Время сжимается, точно. Наши друзья говорят о том же, но мало кто из них все еще столько может, сколько нам удалось себе.
Здесь была женщина, она жила в тепле и старела как на ладони. Она очень не хотела уходить, но чувствовала приближающуюся неизбежность и все писала стихи. Они были пронзительными, ее душа изнывала и жаловалась на то, как скоро летит с пологого склона. Она ни о чем не просила, только о замедлении, и в дрожащих ритмах ее стихов ощущалась мольба. Каждый раз  мы говорили себе, что когда сами увидим такие же склоны, этого внешне не обнаружим. Мы не расплещем тревогу, не бросим сомнения в лица молодым, и никто не станет нас жалеть и отводить стыдливо взгляд. Скажут, как всегда: не берет кое-кого время, вот ведь гадство.
( Collapse )

Закончила вчера свою работу вторая группа. Я слушала людей, а перед глазами у меня словно оживала девочка из прошлого века, которая говорила маме: "Я хочу быть учителем". Мама отвечала ей: "Нет-нет" и приводила доводы. И девочка отступала, потому что тогда только догадывалась, чего захочется ей позже, но точно не знала, хоть и произносила слова.

Прочитала я тут пост недавно про плохую маму. Вернее, про несчастную маму. Вернее, про слепую маму. Или про неумную маму. В общем, про неправильную маму, которая, а дальше - какая разница, что именно она делала "не так" своим детям. Дети несчастными росли, запуганными, нерешительными, мама виновата, не с той деталью мама была. Это так модно сейчас, винить родителей, это так просто - жить, когда кто-то ответственный обвинен, тем более если обвинение поддержано толпой.

( Collapse )

1998 год, Италия, Джузеппе Торнаторе, ЛЕГЕНДА О ПИАНИСТЕ, драма. Множество дон и столько же небес. Паузы несколько длинны, но ровно настолько, сколько требуется, чтобы осмыслить и пережить очередное откровение.

"До сих пор спрашиваю себя, правильно ли я сделал, покинув плавучий город. И не только из-за работы. Просто, такого друга, настоящего друга – можно встретить раз в жизни. Но если вдруг вы решаете покинуть шаткую палубу, если возникает желание ощутить твердую почву под ногами, знайте: вам больше не слышать божественной музыки. Но, как он говаривал, жизнь не кончена, пока у тебя в запасе есть хорошая история и друг, чтобы ее рассказать..."

 Второй герой, от лица которого ведется рассказ, говорит еще, что никто в его историю не поверит.

Только, разве тут в самой истории дело.