Смех и слезы

А вот сегодня у меня вдруг поднялась температура, правда небольшая, но как-то меня развезло, раскислячило… В барокамеру я припожаловала с двумя простынями,  чтобы меня потеплее укрыли, потому что я оттуда выхожу просто как цуц - ледяная и ничья. А говорят, «звезды» за это удовольствие бешеные деньги платят, а тут, кого ни спроси, каторга. Одного только дедульку мы с со средней дочерью видели сегодня – лет семьдесят, розовокожий, сухой – хорош дед! Я же вылезаю оттуда с помутненными мозгами и в ознобе. Но это бы ладно. Самое жестокое, что после этого мне нужно съесть несколько кусков холодца, как велел лучший в мире доктор, и я съедаю этот холодец, а вот потом – догадайтесь! Потом я залезаю под одеяло  с головой и реву от холода. Пока немного остынет кофе. Минут через пять я вылезаю, вернее, вылезает только сизый нос, пробую кофе и к нему мне выдают целых четыре «Красных Пашечки». На этом обед и завершается. Ну а потом я сплю, сплю, сполю… Вот так сегодня день и прошел. Доктор сказал, что наркоз будет покидать меня аж в течение двух месяцев, так что, все, что я буду писать, прошу делить на восемь. К вечеру мы вышли в коридор и сделали фотку меня живой, вот она:  


А под катом обещанный локоть скалолаза. Тормозной синяк на правой задней лапе настолько мерзок и настолько велик, что я не хочу туманить  ваше эстетическое восприятие мира, мои дорогие