Вчера вечером мы еще одной ходячей дамой просто не дышали, буйная наша гвардия залегла спать. Я с ноутбуком, она с мобильником кое-как скоротали вечер. Но лежачая наша команда выспалась и мама несчастной лежачей женщины взорала в шесть часов на тему переполненного памперса дочери. Я попыталась накрыться с головой, но дама громогласная и неугомонная, расходилась все сильнее, а ей с готовностью отвечали сиделки двух других лежачих больных.
«Мы не сделали скандала, нам вождя не доставало, настоящих буйных мало, вот и нету вожаков». Ну, думаю, нам больше повезло. Нужен вожак – пожалте вожака.
Что, говорю, девочки, доброе утро? Выспались? Хорошо вчера было с восьми вечера без света, без разговоров, без музыки? А что мы спать хотим, это значения не имеет? Значит так. Быстро увернули громкоговорители и до девяти утра изъясняемся жестами!
− Ты что, Ань, такая буйная с утра? – заинтересованно спросила меня та самая мама.
− Голова болит.
−Ты бы за компьютером сидела поменьше.
−Мы это обсудим после подъема.
Естественно я не уснула. Мне если даже на малую войну сходить придется, я долго потом не сплю, потому что я человек мирный. Но зато выспалась перепуганная вчера до полусмерти вторая ходячая, ей понаобещали всякий страшностей, связанных с операцией.
В девять все воздвиглись, все такие вежливые, будем завтракать или не будем – меня спрашивают. Молиться пойдем, − говорю.
Та самая мама летит из коридора: Ань, Ань, там в соседней палате матушка!
А у нас храм больничный как раз под окнами.
Пошла к матушке тут и священник рядом, я, говорит, к вам в палату сейчас подойду.
Пришел, кто причаститься хочет, спрашивает.
Я – говорю. И я – говорит женщина после операции. И мы – говорит та самая мама. Вся палата подтянулась.
− Скорее всего в понедельник я к вам приду. Предварительно сестра вас оповестит, − сказал священник. А вы не вкушайте до нашего прихода и подготовьтесь. Кто-нибудь может прочесть последование?
− Аня прочтет! Прочтешь, Ань?– почти хором ответила палата.
Вот так потихонечку все и приходит в норму.