Какая-то пошлость.
"Мой муж после инсульта убежден, что существуют параллельные миры..."
Оно, конечно, так, но начинать с этого неправильно.
"Наш мозг еженощно перезаписывает информацию, которой владеет..."
Ежеминутно, а не еженощно, и опять не то. С чего же мне эту историю начать?
Была у меня подруга, которую я очень любила. Мы с ней обе любили друг друга, были друг другу нужны, связаны были делами и помыслами. Но потом наши жизненные интересы стали отличаться, и понемногу мы отдалились, даже был период, когда не общались вовсе, но снова стали общаться понемногу. Письмами.
Письма такая штука, куда более тонкая, чем беседа. В письмах интонаций меньше, они неявны, зато их можно пересмотреть много раз. В беседе не то, там мелькнуло и исчезло, то ли показалось, то ли не было, то ли еще что-нибудь. И вот я продумывала каждое слово, подмечала каждую мелочь в письмах, старательно следила, чтобы не превысить то, что я от нее получаю, чтобы было равным по значимости, чтобы не перегрузить подругу вопросами, лишним весом своих ответов не отяготить, но чтобы не оставить ее неудовлетворенной и ненасыщенной, подругу мою. Я подмечала те свои вопросы, на которые она не давала ответов, запоминала, о чем мне ее лучше не спрашивать, и, что греха таить, подмечала еще уколы и припоминания... Потому что она не удерживалась и колола меня тонкими иглами воспоминаний о моих прошлых поступках. Какая-то внутренняя нужда, какая-то недостача заставляла ее делать это, и факт такой не мог скрыться от меня. Я же и раньше видела многое, другим недоступное. Теперь же, в потоке людей, казалось, ничто не могло укрыться от меня. Все эмоции и чувства человека выстраивались передо мной, как на подиуме, и вот поворачивались на любой лад, давай себя рассмотреть. И вот однажды в одном из писем я натолкнулась на воспоминание, которое и послужило поводом сегодняшнего рассказа.
"Помнишь тот день, когда ты привела ко мне одного врача и он был бестактен со мной? Я выставила его из квартиры взашей", - писала моя подруга.
Я прочла это слова и отодвинула комп. Мысленно перенеслась туда, в ее старую квартиру, где мы так любили собираться еще детьми, где царил дух старой московской интеллигенции, не то, что у меня дома, куда до них было моей семье. Их дом - настоящий, потрясающий своей сдержанностью, достоинством и обилием знаний в стенах, уставленных "самиздатом", пронизанный традициями и устоями...
Мне не нужно было вспоминать "тот день", я хорошо помнила его.
Однажды я ездила в Израиль и там друзья мои познакомили меня с чудесным человеком. Он врач, в Союзе успешно работал, считался одним из лучших рентгенологов, имел диагностическое чутье, но в девяностые уехал, а в Израиле занялся американскими пищевыми добавками, стал дистрибьютером. Ничего особенного, но он как-то умел прочувствовать человека, умел назначить именно те препараты, которые ему потом реально помогали. Кроме того, он был родственником моих очень близких людей, то есть, предполагать, что он на мне наживется или еще какую-нибудь гадость, было бы с моей стороны дурью величайшей степени.
Я побывала у него в Израиле, познакомилась с ним, получила препараты, стала их принимать, и сделалось мне куда как лучше. А я всегда тащила своим близким все, что считала удачной находкой. И я предложила своей подруге его помощь. Он, кстати, собирался в Москву.
Он приехал, и вскоре мы вместе с ним пришли к моей подруге. Она решила и мужа своего показать специалисту. Так мы встретились вчетвером, врач стал проводить опрос, и тут и произошел тот самый инцидент. Я потом думала, может быть, он что-то чуял? То, что еще не наступило, но уже маячило в будущем? Потому что некоторые его предположения относительно меня позже сбылись. Это было, он действительно задал ей бестактный вопрос. Тот вопрос, который врач может задать женщине только наедине. Но точно не в присутствии ее мужчины. Тут надо обязательно заметить, что по возрасту он годился нам в отцы. Это важная пометка, многие моменты жизни уже могли не казаться существенными для него... Что объясняет бестактность, но ее не извиняет. Помню, как моя подруга изменилась в лице.
Прием, тем не менее, был доведен до конца. И хотя настроение у подруги было испорчено, и она потом долго возмущалась, как же так можно себя вести, но врача в ту единственную встречу с вежливой сухостью проводила, баночки с добавками у него купила, только вот, пить их не стала, что вполне понятно, раз так отвернулась ее душа от того, кто их назначал. Мне было жаль, потому что сама я еще долго принимала эти добавки, была ими очень довольна, пока их не перестали поставлять.
""Помнишь тот день, когда ты привела ко мне одного врача и он был бестактен со мной? Я выставила его из квартиры взашей".
Эта была реальность, которую спустя много лет после того случая видела моя подруга. Это было то, что она на самом деле помнила.
Я знаю, что наша память неустойчива и неверна, а реальности, как таковой не существует. Если речь идет о восприятии человека, то нет даже объективных "сегодняшних" данных, а уж что касается прошлого, субъективно удержанных памятью фрагментов... Я не раз глубоко раздумывала о природе истории, подлинности ее фактов - как глобально, так и личностно, в рамках страны или какой-нибудь одной семейной истории. Знаю я, что наша память перезаписывает информацию, об этом свойстве мозга можно прочесть в популярной литературе. И размышляла я немало о том, как и почему происходит эта перезапись, что подталкивает к переменам "сюжеты", как обрастают подробностями воспоминания, как люди обвиняют друг друга в неточности или во лжи, возмущаются, предъявляют друг другу взаимоисключающие "факты" минувших событий... Так я помнила расстроенную свою подругу, которая еле дождалась ухода старого бестактного врача. А она, подруга моя, помнила, как выставила его вон из своей квартиры."Взашей"...
И это нормально. Это нормально и объяснимо, если хотя бы немного почитать про эту самую "перезапись"... Годы и неустанная внутренняя работа делают свое. Мы что-то знаем о себе, понимаем, насколько способны, какие мы. Можно сказать, что мы фантазируем, придумываем себя. И, хотим того или нет, подтасовываем события реальности, трактуем свои поступки, объясняем то, что нам порой понять непросто, и то и дело вновь обретаем веру в собственные объяснения. Когда тебе хотя бы отчасти понятны эти механизмы, невозможны многие суждения и бессмысленны многие страсти, потому что ты постиг природу перемены вещей.
Человек - не очень сильное существо, но он по сути своей не так уж плох. Наоборот, он отчаянно хочет быть хорошим... И вот объясняет свои поступки в том виде объяснений, в каком, ему кажется, он выглядит в выгодном для него самого свете. Основываясь на шкалу своих ценностей, находясь в системе своих координат, человек трактует, перезаписывает и помнит "как сейчас". И вот, мы помним разное, но парадокс таится не в этом факте. Парадокс в том, что мы помним желаемое. Это надо осмыслить.
Муж мой любит рассуждать о параллельных мирах. Я этой идеи не поддерживаю, но мужа не опровергаю. Слушаю с интересом, как он представляет наше бытие. Может быть, говорит он, кого-то из нас - меня или ее - "вынесло" в этот самый параллельный мир, и была другая реальность, в которой моя подруга-таки выгнала бестолкового старика, а другая я была тому свидетелем, потому она и рассказывает мне нынешней спокойно о том дне. В то же самое время в другой параллели миров интеллигентная и воспитанная моя подруга дотерпела визит неприятного ей человека, а я сегодняшняя оставалась рядом с ней, о чем сейчас, в сущности, и вспоминаю...
Ваши реальности разошлись, говорит мой муж. Может быть и так, отвечаю ему я.
Происходят, случаются в наших судьбах необратимые вещи. Смерть порой не так необратима, потому что ушедшие присылают нам свои приветы. Или не присылают, а просто не дают себя забыть...Или позволяют понемногу. И Бог знает, чего мы хотим от усопших на самом деле. Многие хотят вернуть. Но кто-то жаждет продолжения драмы. А вот при жизни. Как это, когда при жизни случается необратимое, а люди продолжают общаться, говорить друг другу слова радости или печали тогда, когда мосты разведены...Что самое страшное тут? Не разница во взглядах. Не самовольность памяти разных людей. чудовищно то, что мы перезаписываем информацию под обновленных себя. Мы меняемся, ценности наши меняются, а память, как может, нам служит... Она, подчиняясь душе, выдает желаемое за действительное. И вот тут, в этой моей истории страшно не то, что мы помним разное. Страшно, что моя подруга уверенно считает для себя допустимой и желаемой саму возможность выгнать из дома старого человека, чего бы он такого ужасного ни совершил. Я думаю, а, может быть, эта самая система координат, эта система ценностей человека поворачивает реальность под разными углами? И мы живем в едином пространстве, но, разделенные нашими невозможностями и допустимостямостями наши реальности не пересекаются?
Та моя дорогая подруга. Та, с которой мы вместе росли. Та, с которой мы играли, мечтали и строили. Она никогда бы не позволила себе ответить бестактностью на бестактность. К ней пришел старый врач - бесплатно, по знакомству. Он был неучтив, не учел тонкости женского восприятия, это объективно, но она, моя подруга, никогда не только не выгнала бы такого врача, она даже не нагрубила бы ему... Ей, дочери старых московских интеллигентов, это просто в голову бы не пришло... А если бы и пришло, она никогда бы до подобного не опустилась.
Таким образом "постоять за себя" стало в ее понимании возможным намного позднее, когда прошли годы, когда ценности изменились, когда сроки перевернулись, когда законы нарушились и крона древа перестала питаться соками своих корней...
Ужасным для меня было не то, что моя подруга вот такое о себе "помнила". Ужасно, что она хотела такой быть, воистину ужасно, а не будь этого желания, никогда бы она в подобном не призналась. Она хотела быть такой - совершенно незнакомой для меня и невозможной не только в дружбе, но и даже в общении персоной, не знающей милосердия, -злопамятной, карающей... И признающейся в этом вслух.
У стариков меняется зрение. Их глаза сначала уходят вдаль, потому что ближнее перестает быть настолько интересным, ибо постигнуто. Глаза старых людей рассматривают прежде не такое важное отдаленное, но потом и оно становится молочным, и оно уже не манит. Мне потребовалось время, чтобы осознать все это. Мои глаза словно обрели прежнюю зоркость и рассмотрели в книге жизни множество объяснений случившемуся. Я системщик, это сомнению не подлежит. Системы, смыслы которых я постигаю, служат бесперебойно, они рассказывают мне об этом потрясающем мироустройстве. Я успешно прогнозирую многие события многих судеб. Я наблюдаю за будущим.
Но прошлого я не в силах изменить. Я очень люблю ту мою подругу, начитанную тонкую девочку, воспитанную, изящную, знающую правила поведения, рефлексирующую. Я очень ее люблю, ту, что никогда не совершила бы бестактности, не стала бы припоминать давно забытого неприятного, ту мою подругу, что унеслась в другую реальность, как говорит мой муж. Кто знает, может быть с ней рядом сейчас другая "я", которая сама припоминает и упрекает: "Помнишь, как я привела тебе врача, он что-то ляпнул, и ты выгнала за дверь старого человека?". А она смотрит на "меня" и ушам своим не верит: как можно так упрекать? Как можно придумать такие чудовищные небылицы и в них поверить? И не хочет иметь ничего общего с такой "мной"... Может ли это быть? Думаю, да. И ситуация получается почти безвыходная.
Почти. Потому что, пока мы живы, шанс всегда остается.
Для тех, кому интересна тема, доступная статья о том, как работает наша память.
← Ctrl ← Alt
Ctrl → Alt →
← Ctrl ← Alt
Ctrl → Alt →