Два года назад Алеша, наш старший внук, принимал в кадетском корпусе присягу.
Перед построением, когда кадеты уже стояли рядами, но команды "смирно" еще не прозвучало, а родственники еще могли подойти и притронуться к своему ребенку, я заметила, что один из мальчиков плачет...
Нет, он не рыдал. Он изо всех сил старался этого не делать. Но слезы текли по его щекам, ходил вверх-вниз маленький кадычок.
Пока было можно, его пытались утешать. Мамочка просачивалась, еще родственники подходили. И, я слышала, все говорили примерно одно и то же. Призывали успокоиться, напоминали, что, дескать, мальчик их вовсе не девчонка, покрикивали и слегка одергивали.
Потом команда "Корпус, стройсь!" прозвучала. Мальчишка этот побелел даже. и без того высокий, он, кажется, на цыпочки встал, втянул в себя и живот, и горло с кадыком... Все, что мог, втянул, чтобы остановить слезы.
Я, конечно, не только за ним наблюдала. Я тоже лётала к внуку, но в промежутках не сводила с мальчишки глаз. И думала.
Я думала о том, что как же жаль, что не могу я к нему подойти. ну никак. Потому что я сказала бы ему слова, которые ему помогли бы сильнее и вернее, чем пучок сказанных родственниками слов.
Я бы сказала ему: "Какой ты молодец! Ты плачешь, потому что ты знаешь точно, что присяга - это навсегда. Ты понимаешь ответственность этого шага, осознаешь, насколько это важно - дать клятву. Ты по-настоящему понимаешь, что после нее не будет уже обратного пути. И тебе немного страшно, а вдруг ты окажешься не таким сильным, как тебе бы хотелось. Но это не так! Потому что, я вижу, ты сможешь стать настоящим воином. Именно ты, и именно потому, что сейчас тебе трудно сдержать слезы, - ты наверняка вырастешь настоящим мужчиной!"
Он бы меня выслушал и вздохнул. ему бы стало намного легче. Он бы поверил себе. И перестал бы страдать, что он "как девчонка"...
Но я не могла к нему подойти. Я только потом сказал внуку, что означали эти слезы. Это чтобы мальчишки потом не стали вдруг его дразнить.
Теперь они дружат, мой Алешка и этот мальчик. Сильные, между прочим, мужики растут.
А бабушка продолжает мечтать потихоньку, чтобы ее старший внук стал вовсе не военным. Даже совсем не военным, нет. Но чтобы он служил.
Бабушка хочет видеть своего внука священником..