Помню, как болезненно я воспринимала любую реакцию, в которой точка зрения читателя отличалась от моей. Как не готова была говорить открыто о том, о чем сама же в романе и рассказала. Как наивно полагала, что, предложи я кому-то свою книгу прочесть, она будет прочитана если не немедленно, то скоро, и я получу хотя бы какую-то реакцию от читателя. Как верила, что, если человек попросил книгу сам, то вот он-то уж непременно отзовется... Теперь я понимаю, как ошибалась.
Мне повезло с изданием книги, она напечатана на хорошей бумаге, с прекрасной обложкой, и за ее рождение мне платить не пришлось. Но до того момента, когда издательство было определено, я искала выхода и однажды посоветовалась с отцом Александром Борисовым. Отец Александр - человек чрезвычайно ответственный и отзывчивый. Для того, чтобы я получила ответы на свои вопросы, он дал мне телефон Людмилы Улицкой, предварительно заручившись ее согласием на мой звонок.
Людмила Евгеньевна меня выслушала, посоветовала кое-что, но книгу мою, объяснив это своей занятостью, читать отказалась. Помню, мои друзья были чуть ли не шокированы, и я тоже пребывала в недоумении. Но теперь я понимаю, что получила ответ верный и объяснимый. Людмила Улицкая конечно же была права.
Сейчас все вокруг пишут. Кто может, кто не может, есть ли у него талант или нет, призван ли человек к писательству именно, или же этот дар его не уникален, а просто один из многих. Вообще вокруг очень много талантливых и разносторонних людей. Есть, конечно, и те, кто писать не умеет. Но что-то рвется из души, человек хочет рассказать об этом... Я понимаю тех, кто стремится поделиться накопленным. Сама такая.
Но вот какая штука образовалась в моей жизни. Возьмем, у примеру, ленту друзей. Мы общаемся, чем-то нравимся друг другу, чем-то друг друга напрягаем, но, так или иначе, находим общие темы и этим дорожим. И вдруг кто-то, проникаясь к тебе симпатией, говорит: "Смотри, я написал книгу (рассказ, повесть)! Прочти!" Пользуясь свободной минуткой, ты доверчиво берешь рекомендованное. Читаешь и вдруг в ужасе понимаешь, что сказать тебе человеку нечего. Или же, что хуже, есть, но это ему не понравится. Или же, что текст "уплывает", тема не твоя, ты это попросту не можешь читать!
И возникает неприятная ситуация. Потому что ты знаешь: человек ждет. И вроде ты взял на себя ответственность, читать ведь согласился. И ты уже не можешь виртуально смотреть человеку в глаза. Общение нарушилось, вы превысили долю взаимообмена, вы не в силах выйти из капкана, в который влезли сами: один, предлагая свое чтиво, другой, не умея сказать "нет" и его принимая.
Мне потребовалось время, чтобы это осмыслить. "Просящему дай", заповеди Евангелия для меня есть абсолютные истины, а "дай" однозначно касается не только материальных ценностей, но чего-то более важного, более значимого на земле - внимания, души человеческой. Так как же быть? Отдать себя на растерзание? Поберечь?
Не сразу мне удалось найти ответ на свой вопрос. Я продолжала болезненно ожидать реакции на свои тексты, и, испытывая симпатию к кому-то, не удерживалась от предложения: "Прочти мой роман!". А потом, так случалось тоже, пребывала в тягостном недоумении: Ну почему ты молчишь? Неужели сказать нечего? Скажи неприятное, но скажи! Я тогда хотя бы пойму, кто ты такой...
Вот так все и длилось, пока я сама несколько раз не поступила опрометчиво и не уперлась в ситуацию, когда мне решительно нечего сказать автору. Только тогда я стала понимать, как правильно себя вести.
Я опущу свои философские раздумья периода, когда я примиряла Евангельскую заповедь с реальной жизнью человека, который пишет. Но скажу, что получила на выходе их этих раздумий.
Дорогие мои пишущие друзья! Я прошу вас не предлагать мне своих текстов для прочтения. Та деликатная причина, о которой я упомянула выше, только одна из ряда причин. Но я в самом деле дорожу нашим общением и не хочу терять приятных мне людей. Я много времени провожу за компьютером, я не читаю с монитора литературных текстов, у меня слабые глаза. И, что немаловажно, я решительно не рецензент. Поэтому не стоит рассчитывать на мое мнение, как читателя.
Только в исключительных случаях я теперь соглашаюсь чьи-то тексты принять. Чаще всего это бывает при личной встрече, и тексты я получаю в распечатке. Но это все исключение, не правило, а единичные случаи. И я сама, еще недавно предлагающая свои книги и ожидающая реакции на них, больше не делаю ни первого, ни другого. Потому что, желающий прочесть, прочтет, а имеющий сказать, и сам скажет.
Имеющий уши, да услышит.
