- Ну ладно. - В конце концов изрекла одна из двух проверяющих, сделав очередную пометку в тетради. - Разрешение на усыновление мы вам подпишем. Только не бегайте потом за льготами и бесплатными путевками. А то не успеют оформить, как сразу бегут.
Я не помню из лиц, не до того было. Даже глаз не помню. К процессу тогда я отнеслась с понимаем и униженной себя ни на миг не ощутила. Только предпоследняя фраза свистнула хлыстом, но я смотрела с насмешкой, и хлыст не долетел до цели.
- Не беспокойтесь. Не прибегу.
Ни у кого и ни разу мы помощи не попросили. Мы не были в курсе, имели ли мы какие-то льготы вообще. Видимо, да, раз нам пригрозили. Но это было и осталось неинтересным для нас.
И вот вчера на работе мы обсуждали возможность проведения платных семинаров для родителей. Директор спросила меня, как я думаю, правильно ли брать деньги за обучение родителей "замещающих семей", так первоначально называются семьи, усыновившие ребенка. И я ответила, что правильным это не считаю и таких денег принять не смогу. Не посчитаю их праведными. На стадии принятия решения при желании обучаться - да. Учись, плати, доказывай серьезность твоих намерений и планов. Принял решение, осуществил - вот наша рука. Приходи, мы поможем, мы много об этом знаем. И ты можешь рассчитывать на нас.
Уже после того, как все совершено, наступает самое трудное, и порой оно длится годами. То трудное, о котором невежды и злопыхатели говорят: "Вы знаете, на что шли". Повторяла и буду повторять: "Никто из живущих ничего об этом не знает, даже если кто-то рядом или он сам подобное уже совершил. Потому что каждый случай индивидуален". С душком эта фраза о том, что кто-то что-то знал, с отвратным душком. Это речи тех, кто склонен снимать с себя ответственность и обесценивать любой доброе дело.
Люди на этапах "замещающих семей" нуждаются в помощи как никто другой.
Я хорошо помню, как это было.
