Я долго-долго бродила по этому храму, и мне казалось, я там живу. Это была моя жизнь - ходить по храму...
Второй сон:
"Я иду по улице какого-то города, который напоминает мне Прибалтику. От улицы отходят наверх переулочки, они идут в горку довольно круто. Вижу храм, он просто огромен, перед ним ступени очень высокие. На углу, чуть выше улочки, по которой я иду, женщина в одежде странницы. Она смотрит на меня напряженно. Тогда я развожу руки в стороны, кисти при этом висят вниз, и поворачиваюсь вокруг себя, как будто показываю ей, что от меня неприятностей быть не может. Женщина теряет ко мне интерес. В этом сне я одета так же как в предыдущем: платок, широкая простая юбка, невзрачная темная кофта.
Я прохожу мимо входа в храм в подворотню, вижу арку в подножии храма. Оказываюсь в своем старом дворе Мерзляковского, где я жила ребенком и молодой женщиной, и этот огромный храм стоит на месте моего дома. Наверно он был там намного раньше, чем мой дом. Справа в этом дворе низкие особняки, они похожи на те, что рисуют на ткани, когда закрывают дома на ремонт. Но ремонта тут нет. Я обхожу двор, рассматриваю особняки, пристально смотрю на стену храма, туда, где по уровню должны быть мои прежние окна, и выхожу их арки, поднимаюсь по огромным камням-ступеням внутрь храма.
Храм внутри невероятно огромен, значительно больше, чем предыдущий. Это другой храм, но он так же темен и холоден. В середине его ничего нет, ни стола, ни алтаря. Но справа за колоннами я снова вижу каменный стол, только он намного больше, чем в предыдущем сне. На этот стол кладут людей в форме звезды и приковывают их за шею, руки и ноги на несколько часов ( или лет). Этот стол и эти колодки называют «дыба».
Я вижу, как из оков освобождают какого-то мужчину со слегка раскосыми глазами. Я спрашиваю его взглядом, и он мне объясняет, что для того, чтобы попасть на дыбу, нужно заплатить, это там, в левом приделе храма. Там производится оплата этой привилегии. Потому что у того, кто добровольно взошел на дыбу и провел там семь или двенадцать часов ( или лет), потом исполняется все, о чем человек мечтал.
Я думаю, что не смогу лежать на спине неподвижно. Тогда, если мне лечь на жесткое, моя спина сломается в том месте, где чинил хирург. Какое-то время размышляю об этом, но вот неожиданно вижу, как будто меня вынимают из колодок.
Я не помню, когда я платила за это, не помню, как всходила на дыбу и была там, вижу только себя совершенно одеревенелой и говорю тем, кто меня освобождает: «Поставьте меня, пожалуйста, на ноги. Если вы положите меня на пол, я подняться не смогу».
После этого я вижу себя на улице. Я веду своего мужа за руку, мы проходим в арку храма и снова попадаем во двор моего старого дома в Мерзляковском переулке. Храм, сколько можно видеть, поднимая голову вверх, все цоколь. Он невероятно высок, и нет там куполов или каких-то других культовых отличий, вернее вершина храма скрыта от глаз в облаках. Я показываю мужу двор, дома, похожие на усадьбы с блеклыми стенами и говорю: «Смотри, Володя, смотри! Ты все поймешь, ты сейчас все поймешь!»