Погода солнечная, прохладная. Надвигаю капюшон и ни с того, ни с сего думаю, что самая большая ошибка - ждать, что тебе ответят тем же. Как в хорошем, так и в плохом. Если бы это было мне по силам, я бы кое-что в себе изменила.
Сажусь в машину, муж заводит мотор, и мы молча едем и едем. Откуда все эти пробки, непонятно. Но когда я их вижу, я рада, что машины у меня больше нет. Смотрю в окно и думаю: какой он сегодня? Папа.
Последние две недели был нехорош. Нервничал, агрессировал, вспоминал то, что быльем поросло. Утешала и успокаивала как могла. И сейчас гадаю, может быть это был пред-день-рожденный синдром? Тогда сегодня все будет намного луче.
И правда. Он спокоен, шутит, улыбается, рассказывает старые анекдоты. Двигается, правда, чересчур поспешно, каждый раз, когда встает с кресла, у нас падают сердца. У меня, у мужа, у папиной жены. Смотрим и не дышим. А папа смеется, ворчит и помощи не принимает.
Вчера ему исполнилось девяносто два. Целый день звонки, мы решили, что лучше будет приехать сегодня, вчера он и так был перевозбужден. И правда лучше. Папа рассказывает о том, кто ему звонил, как его поздравляли. Посмеивается над стариками, которые все как один его моложе. И у меня немного отходит эта тревога, которая так давила сердце. Моему папе пошел ДЕВЯНОСТО ТРЕТИЙ ГОД. Вот он, мой чудесный, мой изумительный папочка... Кажется он меня услышал...
