Я не скажу, откуда этот текст прибыл, соображения понятны. Зато скажу, что когда у меня попросили мой рассказ для печати (причем сами меня нашли, без каких бы то ни было моих телодвижений), я предупредила: согласие на публикацию дам только в случае, если текст будет представлен без изменений и сокращений. И меня заверили, что так и будет. И сейчас, вчера прислали "текст для согласования". Честно скажу, я просто в осадок выпала. Ну вот если времени не жалко, посмотрите и скажите, пожалуйста, что вы об этом думаете?
Первый кусочек - начало рассказа, который я выслала в редакцию. Второй - то, что осталось от этого самого начала... Дальше так же:
Вот мое начало рассказа, то есть до кастрации:
Как мамина песня драгоценны те дни, когда я могу побыть с кем-то одним, когда никто и ничто не нарушает единения, когда мы, как сообщающиеся сосуды, ежеминутно ощущаем присутствие друг друга и переливаемся из общности в общность. Я и он, я и она, я и ты.
Накануне меня в который раз приглашала на дачу давнишняя подруга, и тому были весьма весомые причины. Мне давно было пора ее навестить, как и со всеми друзьями, теперь мы виделись редко, к тому же Катя никогда не умела болтать по телефону. Но она любила слушать, у нее был дар растворять тишину, чтобы слова могли спокойно расписывать в ее пространстве узоры своего калейдоскопа. Катя частенько звонила и спрашивала обо всех моих домочадцах, а я рассказывала подробно, стараясь не упустить мелочей, и каждый раз давала себе слово в ближайшее время подругу навестить. И вот она снова попросила меня приехать, напомнила даже: прошел почти год. Несмотря на то, что у меня как раз выдался редкий день затишья, я раскачивалась в безнадежных сомнениях, как ветка на дереве, мечтающая о дальних странствиях в своем бессрочном прикреплении, когда для осуществления мечты нужно всего-то оторваться от ствола. Но тут, как лесник с топором, подоспела дочь.
-- Ты поедешь к тете Кате? На сколько? А ночевать вернешься? – так, словно решение мною уже принято и словно я только и делаю, что не ночую дома.
Как интересно порой наводящие вопросы детей влияют на мой выбор, я немедленно и радостно всхорохорилась. Минуту назад чашечка весов печально побалтывалась на верхней отметке шкалы «дом», а тут внезапно взмыла и задрожала в предвкушении.
- А у тебя в связи с этим какие-то виды на вечер? – препонный вопрос, ставящий ребром тайные планы на отъезд родителя. Но тут совсем другой случай, Ленка встрепенулась, подсела, поерзала, пододвинулась ближе и навалилась на меня теплой душистой тяжестью.
- Возьми меня с собой? Я же вам не помешаю? Мы давно не были вдвоем, ты все время не со мной последние дни.
Действительно, последние недели две я была с кем угодно, только не Ленкой. Уезжала к старшим детям, сидела с внуками, встречалась с родней по срочным и неотложным вопросам, которые имеют обычай валиться валом, навещала больных, работала в конце концов. А для Ленки оставались всего-то «полчасики», как это называлось у нас в семье. Вместе с репликами и междометиями их было все равно существенно больше, чем частенько случается в наше время, но мои дети балованные, им полчасиков мало, им подавай суточную норму неопасно штормящей мамы – с рассказами, наездами, театрализованными представлениями или, ладно уж, с недолгим молчанием, только если мы молчим друг о друге, и если тишина предшествует очередному непредугаданному взрыву.
- Мы с тобой вдвоем будем только в дороге, на даче я должна буду слушать, понимать, отвечать и помогать. Я же не отдыхать еду… Катина мама больна, там нелегко.
А вот "что у них получилось". Конечно лучше эти два текста держать перед глазами одновременно. Я например открыла их рядом друг с другом, посмотрела и... Вот теперь делаю это ( см.начало поста), чему названия не нахожу.Второй вариант:
Накануне меня пригласила на дачу старинная подруга Катя. Мне давно было пора ее навестить, как и со всеми друзьями, мы теперь виделись редко. Катя частенько звонила и спрашивала о моих домочадцах, я рассказывала подробно, стараясь не упустить мелочей, и каждый раз давала себе слово в ближайшее время подругу навестить. И вот она снова попросила меня приехать, напомнила даже: прошел почти год.
- Возьми меня с собой? Я же вам не помешаю?Мы давно не были вдвоем, ты все время не со мной, - подоспела дочь.
Действительно последние две недели я была с кем угодно, только не с Ленкой. Уезжала к старшим детям, сидела с внуками, встречалась с родней по срочным и неотложным вопросам, которые имеют обычай валиться валом, навещала больных, работала в конце концов. А для Ленки оставались всего-то "полчасика", как это называлось у нас в семье.
- Мы с тобой вдвоем будем только в дороге, на даче я должна буду слушать, понимать, отвечать и помогать. Я же не отдыхать еду… Катина мама больна, там нелегко.
Что скажете, друзья? Только пожалуйста, скажите что-нибудь?