Анна Ильинична (anna_gaikalova) wrote,
Анна Ильинична
anna_gaikalova

Categories:

ЖУТКАЯ БАБУШКА


           

 

           

         Какая долгая и холодная стояла зима, а я так люблю тепло… Я изнывала. Мне уже и ноябрь-то осточертел, а в декабре с моим натруженным организмом начало твориться что-то несусветное.

         Во-первых, пропал аппетит. В один из дней я неожиданно поняла, что не только не могу есть творог, а даже не в силах на него смотреть. За творогом отправилось мясо, потом рыба. Обычно мне очень нравится хорошо покушать, меня это занятие развлекает, а тут я пищу даже вилкой не ковыряла, просто отворачивалась и домашним еду готовила не глядя. Вслед за аппетитом исчезло желание шевелиться. Каждый шаг давался с трудом, мне приходилось себя заставлять делать элементарное, но самое странное было то, что при этом мне ни над чем не хотелось смеяться. Обычно в духе я все-таки барахтаюсь, чего бы ни вытворяло мое самовольное тело. Марку держу, чего бы ни выкаблучивали дети, то есть, при любых испытаниях. А тут накатило чудовищное и стойкое безразличие вообще ко всему. Утром нужно проснуться, и я просыпалась. Нужно прожить день, и я  жила его так, словно медленно и обездвижено плыла чем-то бывшим по иззябшей умирающей реке к ее неизбежному заболоченному устью.

         Вообще-то я человек долга. Поэтому приходила в себя, возвращалась из небытия, когда кто-нибудь из моего многочисленного потомства приходил поделиться последними новостями или спросить совета. Я вникала, отвечала, даже жестикулировала, но словно прислушивалась к самой  себе и признаков жизни внутри не находила. Я должна ответить, я должна быть внимательной, я должна дать им то, в чем они нуждаются, то, что они привыкли получать…  Они же у меня, хоть и выросли, а как налетят стаей птенцов, и все с открытыми клювами… Казалось, я превозмогала чудовищную силу неземного притяжения меня, оказавшейся не в силах бороться, - смертью. И было мне холодно, холодно…

         Окна у нас в квартире старые, щели в полпальца, затыкай – не – затыкай, а зимой дует. С самого утра я укукливалась в кучу вещей, но холод, казалось, проникал отовсюду. Ледяными ручейками он стремился по полу, посвистывал вдоль стен и ржаво ныл  в костях. Оставалось только одно желание – лежать, закрыв глаза и укрыв себя потеплее. Все остальное была мУка. И тогда мне показалось: конец, умираю.

         «Ну что ж, решила я. - Дети выросли, все они – хорошие люди, мне есть, чем гордиться. Я написала роман – это большая работа, и она завершена. Видимо, все». Я покорилась происходящему, только в канун Нового Года, когда все ветра на свете, казалось, нацелились жалами именно на наши окна, подумала: «Господи! Вот бы мне куда-нибудь, где тепло… Недельки на три… Только чтобы недорого…»

         Через несколько дней я оказалась в больнице. Старое здание отапливалось допотопными радиаторами метровой высоты и, несмотря на высокие потолки и дичайший мороз за окнами, в палатах жара стояла страшная. «Вы проведете тут недели три минимум»,- категорическим тоном сообщила мне врач. И я поняла, что моя молитва услышана.

         Меня определили в огромную палату, где лежала всего одна женщина. Ей только-только полегчало, после двух недель лечения она едва начала вставать. Так же, как и я, раньше  она ничего о гепатите «А»  не знала. Мы лежали под капельницами и мои познания в области этой удивительной болезни стремительно росли. Но на третью ночь к нам подселили старушку, и атмосфера палаты по всем показателям резко изменилась.

         Бабушка из глухой деревеньки, в Москве проездом, приехала к сыну, только сына не нашла, и вот не знала, куда теперь деваться, когда ей стало плохо. Деньги у бабушки кончились, и она бродила по городу несколько дней. Кожа желтая, сморщенная, руки заскорузлые, ногти черные, в вертикальных изломах, волос четыре прядки – тонких и засаленных, живот как арбуз, ребра как в концлагере, диагноз не определяется. Новая пациентка громко разговаривала, не выбирая выражений беспокоилась за оставленное в раздевалке «добро», задавала вопросы, на которые прилично  ответить невозможно, страшно чесалась и осведомлялась изредка, глядя то на меня, то на соседку: «Книжку читаешь? Видать, грамотная?» Бабушка была голодной чудовищно, мы то и дело угощали ее всем, что нашлось, она пищу выхватывала жадно, а есть не могла. Надкусит и стонет. Но от следующего угощения не отказывается, лежит с куском в руке, потом под кровать припрячет, а руки так и остаются скрюченными, как будто все еще кусок держат.

         День я еще как-то терпела, хотя сакраментальный вопрос «как надо жить, чтобы такое случилось» покоя мне давал, старушку было отчаянно жаль, и не менее остро хотелось никогда с ней не встречаться. А потом наступила ночь.

         У меня давно проблемы со сном. Если разбудить, усну с трудом, наворочавшись и перепутав порядок костей, ну а если еще разок потревожить, то все. Глаза вылезут на лоб и не закатишь их за горизонт еще сутки. Едва я уснула, старушка снова захотела есть и полезла искать припасы, для чего вытянула из-под кровати кучу отвратительно шуршащих пакетов и произвела им артобстрел   моих измученных нервов. Еда не пошла, но не бросать же припас на тумбочке заветриваться. Злостное шуршание повторилось. После этого старушка распростала халат и принялась с исступлением чесаться и подвывать. Я лежала на боку и в изнеможении подглядывала. Расчес успокоения не дал, старушка с крехотом попила, сбродила в туалет и снова решила подкрепиться.

         Лучше бы мне уйти в коридор и просидеть там всю ночь, читая. Но сил встать и, тем более перемещаться, не было. Я лежала и мучилась до рассвета, а утром старушка захотела общаться и, самое страшное, вспомнила, что у нее в пакете есть яблоки, которые она везла для сына. Она извлекла из кучи мешочков одно покоцанное и пришла с ним ко мне: «Откуси, попробуй. А я потом ей отнесу. Пусть тоже куснет. Поди таких не ели». И вот это меня добило окончательно.

         Во-первых, я уже и не вспомню, когда могла от яблока откусить с моими-то, с позволения сказать, зубами. Во-вторых, какой нужно быть сволочью, чтобы бедной старушке отказать. В третьих, какой нужно быть дурой, чтобы урвав  неизвестно где гепатит А, подцепить еще, к примеру, дизентерию. Я с трудом поднялась, извинилась, избрав сволочную участь, сказала, что яблоки мне нельзя, и вышла коридор. Там я прямиком отправилась в кабинет заведующей и взмолилась перевести меня куда-нибудь, где поспокойней. 

         Мне повезло. Новая палата оказалась двойной, с тонкой перегородкой, в каждом отделении  по три кровати. Справа все занято, а слева при виде меня насупились две молодые женщины. Обидно, когда коллектив сложился, и вдруг к вам несет кого-то совершенно «другого разлива». Я тоже так думаю, поэтому постаралась, как могла, напряжение снять. К вечеру я даже почувствовала себя чуть легче, настолько благотворно подействовало на меня переселение. За окном мороз стоял около тридцати, от батарей несло жаром, и окна были слегка приоткрыты. Свежий воздух, ноутбук на пузе, соседки мои расслабились и стали рассказывать свои истории.

         Апатия. Позже я узнала, что не только мы втроем, но и все остальные пред тем, как попасть в больницу уже не сомневались: умирают. Никто не возмущался, не пытался сопротивляться. Все принимали это осознание смиренно, должное  автоматически выполняли, но хотели только одного – покоя, неподвижности и тишины. Чтобы именно в этой триединой колыбели отбыть беспрепятственно в те края, о которых так много разночтений. Я люблю удивляться всякой всячине, но привести меня в состояние шока непросто. Никакая ты не личность, а просто пучок химических реакций,  - вынесла я себе вердикт. Это был шок.

         Но, наряду с прочими, способными поразить любое закаленное воображение впечатлениями о симптомах гепатита, который я теперь со страшной силой уважаю, все разложилось по полочкам позже. А в эту ночь…

         А в эту ночь я орала. С хрипом и воем, протяжно и побулькивая, а мои перепуганные до полусмерти соседки не могли меня добудиться. Наконец, когда я, все еще взревывая, бесформенным привидением воссела на кровати, то увидела перед собой два лица, по сравнению с которыми моя физиономия предыдущей ночи могла показаться просто умильной.

         Ага, - придя в себя и отдышавшись, занялась я любимым делом  самовоспитания, - так тебе и надо! Вот тебе наглядный пример бревна в собственном глазу. Старушка тебе помешала, пахнет не так, пакетами шуршит, скребется громко, в сортир ногами возит пронзительно? А вот побудь, моя хорошая, в бабкиной-то шкуре, почувствуй, каково это, когда ты приличным людям спать не даешь! Ты, между прочим, для этих девочек точно такая же старая дура, хоть ты вся изулыбайся. Вот лежи теперь, бойся уснуть и думай, что ты из себя представляешь. Сама нажралась  чьих-то экскерементов неизвестно где, чистюля рауделанная, а бабкиным яблочком побрезговала. Это еще надо выяснить,  в честь чего такой был Божий промысел, чтобы тебе сюда угодить. Вот и повышай самообразование.

         Я вообще-то по ночам не курю. И натощак тоже. Но в эту ночь пошла, и когда дверь палаты скрипнула, мне показалось, что мои соседки, для которых я вроде только утихомирилась, чуть меня не прокляли. В больничной курилке я стояла у открытого окна, за которым ярился тридцатиградусный мороз, батарея истекала жаром, горячий воздух смешивался с уличным и закручивал дым сигареты в спирали. Я думала, что на шестом десятке ничего-то я об этой жизни не знаю. И улыбалась.



Tags: миниатюра
Subscribe

  • Про похудение

    Ну вот, приезжали и оставались с нами внуки, а теперь их родители их увезли. Дальше до начала августа лето расписано, прихвачен и кончик августа,…

  • Котик с чудовищным голосом

    Это наш Тиммурий. Этот пост, собственно, только его фотографии и запись его голоса, рыка, лая. Вы встречали лающих котов? А с виду чистый ангел.…

  • Немножко текучки

    У меня гостят внучки. Жизнь сразу другая, словно лет дцать назад: развлечения, беседы обо всем на свете, прогулки, чтение школьной программы по…

  • Post a new comment

    Error

    default userpic

    Your reply will be screened

    Your IP address will be recorded 

    When you submit the form an invisible reCAPTCHA check will be performed.
    You must follow the Privacy Policy and Google Terms of use.
  • 4 comments