Сейчас как попало расскажу про сегодняшний
день.
Я кажется заболеваю. Еще с утра горло першит, голова кружится, и я то и дело прикладываюсь к подушке. Отсюда повышенная "постность", то есть посты один за другим: каждую свободную минуту лежу, листаю записи, чем-то делюсь с вами. Самое отвратительное, что стоит встать, как сразу же начинается легкое задыхательство. Это как раз симптом, остальное может рассосаться. Но дети приедут, дедушка приедет, пирог обещан. Поэтому утром мне пришлось встать и готовить, хорошо еще, что народ дружно пылесосил и вытирал пыль. Пока у меня кружилась голова, я все что надо насыпала, налила, добавила и Наташа помогла вымесить тесто, мы с Сашенцией потом вместе раскатывали пирог... Наконец приехали Митя с Анисой, дедушка и собачка Иля, двухмесячный той-терьер. Мы волновались, как Лавруша воспримет еще и эту перегрузку. Что-то, скажет, аист зачастил, то одну принесет непонятность, то другую... Дети приехали, собачка трясется, нашли мы ей нерабочую ушанку и соорудили подвесное гнездо:
день.
Я кажется заболеваю. Еще с утра горло першит, голова кружится, и я то и дело прикладываюсь к подушке. Отсюда повышенная "постность", то есть посты один за другим: каждую свободную минуту лежу, листаю записи, чем-то делюсь с вами. Самое отвратительное, что стоит встать, как сразу же начинается легкое задыхательство. Это как раз симптом, остальное может рассосаться. Но дети приедут, дедушка приедет, пирог обещан. Поэтому утром мне пришлось встать и готовить, хорошо еще, что народ дружно пылесосил и вытирал пыль. Пока у меня кружилась голова, я все что надо насыпала, налила, добавила и Наташа помогла вымесить тесто, мы с Сашенцией потом вместе раскатывали пирог... Наконец приехали Митя с Анисой, дедушка и собачка Иля, двухмесячный той-терьер. Мы волновались, как Лавруша воспримет еще и эту перегрузку. Что-то, скажет, аист зачастил, то одну принесет непонятность, то другую... Дети приехали, собачка трясется, нашли мы ей нерабочую ушанку и соорудили подвесное гнездо:
Лавруша посмотрела на это все по-взрослому философски:
А потом вообще перестал глядеть в нашу сторону: предатели! Залез повыше и замер со вселенской скорбью в глазах.
Видите, каким он стал красавцем? А кисточки на ушах видите? Порода!:)
Мы пошли в кухню терзать пирог. Все равно я больше ни на что не сподобилась. Чувствуете размах? Это на один раз. Вкуснотища, кстати, неописуемая получилась!
Сели и съели, по куску и еще по полкусочка.
Фотографии, конечно, таксебешные, но все же видно кое-что. У окошка наш аксакал, Папа Большого Папы, наш Дедушка.
Рядом Митя, Аниса и собачка Илюша - очень славная девочка!
Выше Вова с Наташей, наши молодые родители, Олечка, Машин лоб и ухо Дорогого Владимира Ивановича.
Он и есть Большой Папа, и я его вам сегодня уже показывала, поэтому сейчас только ухо.
А Машу видно на следующей фотографии.
Вот тут Машу лучше видно. Красивая, суровая, просто не подступишься.
Я посмотрела-посмотрела, взяла и и подступилась, правда, сфоткать метаморфозу не успела, устала зело.
Пирог съели, я чуть фатально не завершилась и решила отдохнуть.
Тут мне Илю и принесли.
Она такая славная, принюхалась ко мне, попыталась отнять мандарин, а потом уснула у меня на плече...
Видите беленькое в ушках собачки? Это пластырь, чтобы ушки поскорее встали и закрепились.
Такая трогательная умора...
А сейчас детки уже уехали, я снова возлежу, снова с компом, но уже без собачки.
Лавруша меня вроде простил. Вот еще бы не разболеться.
А пирог был отменный, и я себе в нем не отказала.
"Должно же быть у Кузи детство"...