От грустных и немного ожесточенных моих размышлений ( я просто вжималась ногами в сиденье, пропуская входящих в автобус людей), меня отвлек самый последний на этой остановке пассажир - худой подвыпивший мужчина лет пятидесяти. Он пытался уговорить водителя пропустить его в салон, говорил, что у него денег нет, а ноги болят, и доехать ему нужно всего до метро. Водитель лениво огрызался и не выкидывал безбилетника только потому, что уже ехал.
Отчаявшись проникнуть в автобус добром, "заяц" попытался преодолеть турникет. Для этого он вдруг начал медленно опускаться на одно колено, держа спину так ровно, как будто ему ее согнуть непозволительно, и в том, как он это проделывал, было столько бессмысленности, столько достоинства и грации, что я совершенно забыла о том, где нахожусь, на какую тему разводила сейчас внутренний базар, и вообще где моя сумка. Время как будто остановилось, и человек тоже застыл в коленопреклоненной позе... Или это он просто не мог встать?
Кто-то из салона быстро прошел к турникету, чья-то рука приложила социальную карту к "глазку", кто-то другой помог мужчине подняться, пассажир прошел в салон, встал рядом со мной, покосился на сумку и уставился в окно. Никто в автобусе не произнес за это время ни слова.